Режиссер фильма "Трансформеры 3" Майкл Бэй: интервью

Легендарный режиссер о картине и предыдущем опыте!

В этот раз ты шагнул дальше. Мало того что закрыл половину центра Чикаго, так еще и в 3D снимал. Как это все повлияло на съемки?

Ну, Джим сказал мне: «Майк, снимай-ка ты лучше в 3D!» Постоянно твердил: «Ты должен это попробовать!» Ты, наверное, знаешь, что я не был поклонником 3D, поскольку я такой олдскульный режиссер. До сих пор снимаю на пленку и ненавижу цифру. Что бы вам ни говорили другие режиссеры, но цифра никогда не заменит пленку, пленка гораздо лучше, а те, кто вам такое говорит, врут. Но, как говорит Джим, 3D — это новая игрушка. Я подумал: раз мы будем снимать в 3D, то потребуется многое разузнать. Мы занимались исследованиями год. Судя по всему, снимая кино, люди в последнюю очередь думали о 3D, отсюда столько конвертированных фильмов. Снимают в 2D, не думают, как это будет смотреться в 3D, а потом сливают материал конторам, которые делают конвертацию. В результате кино смотрится дерьмово. Мы решили подойти к формату с уважением. Вообще в 3D снимать очень тяжело. «Аватар», например, снимали в основном в студии, на фоне синего экрана. Камеры огромные, причем одна должна быть расположена над другой, то есть их надо выравнивать, чтобы следить за ними одновременно. И если ты едешь в машине с этими камерами на скорости 60 миль в час, то следить очень трудно. Технология, скажем так, пока не в лучшей форме. Но мы работали с парнями, снимавшими «Аватар», и старались выжать из них по максимуму. 3D — это сейчас такой Дикий Запад. Специальные проекторы, картинка на экране темная, очки — зрителей это бесит. Но я подумал, что для «Трансформеров» это будет прикольно. Я смог снять 60 % фильма в настоящем 3D, а остальное было настолько сложным, что пришлось снимать на обычную 35-миллиметровую пленку и конвертировать. Например, много крупных планов снято на пленку и конвертировано, потому что лица лучше снимать на пленку, цифра для этого не подходит. Допустим, мне надо снять человека на очень светлом фоне. На цифре это будет отвратительно смотреться, потому что цифра неважно справляется с яркостью на заднем плане — все засвечивается. Мы посмотрели несколько фирм, переводящих фильмы в 3D, а потом приставили пушки к головам технарей со словами: «Это должна быть лучшая конвертация в вашей жизни, потому что на карту поставлено мое имя». И они превосходно справились.

И с кем ты работал?

Не скажу, а не то туда другие студии ломанутся!

Ты говоришь, что выжимал из 3D-камер все по максимуму, но, похоже, в предыдущих фильмах ты заставил компанию ILM поднять планку по спецэффектам. Как они справились с третьим фильмом?

ILM снова проявила себя на высшем уровне. То же самое относится к моей компании Digital Domain — вместе они отлично поработали. В «Темной стороне Луны» в плане спецэффектов мы забегали вперед — первые сцены были готовы за полгода до начала съемок. Помнится, Кэмерон как-то меня спросил: «Ну, расскажи, каково снимать продолжение столь крупной франшизы? Проще?» И я такой: «А, ты про „Аватар“ думаешь? Потому и спрашиваешь?» И я ему ответил, что все гораздо сложнее. Потому что ты уже прошел через это, всем все знакомо, и это, конечно, прекрасно, но надо продвигаться дальше.

Учитывая, что даты премьер определяются заранее, на постпродакшн отводится совсем немного времени. Чувствуется давление?

Чувствуется, конечно, но я к этому нормально отношусь.

Слышал о том, что на спецэффекты «Зеленого Фонаря» потратили дополнительные 9 миллионов долларов?

Нет, не слышал.

Как считаешь, определение даты релиза заранее — это слишком большое требование к режиссерам?

Да нет, я считаю, что дата должна быть определена. Это твоя ответственность. Ну, смотри. Есть высшая лига. Есть время, отведенное на игру. И если кто-то говорит: «Я устал», — то я говорю: «Разумеется, устал, это же высшая лига. Она выматывает». Не справляешься? Иди играть за низшую лигу.

Какая часть твоего таланта поспособствовала успеху «Трансформеров»?

Наверное, моя фантазия, желание повеселиться, а в случае с третьим фильмом еще и всякие безумные штуки. Вы уже видели сцену со скайдайвингом в центре Чикаго? Когда я работаю со сценаристом, то всегда стараюсь прописывать сцены действия так, как их еще не снимали. Чтобы было интересно как мне, так и зрителю. Я увидел этих парней в программе «60 минут». Они были одеты в костюмы, похожие на белок-летяг — между руками и ногами у них вставки из специального материала. Они прыгают с утеса и разгоняются до 150 миль в час — точно как белки-летяги! Невероятно ловкие! Но со стороны смотрится жутковато, хоть и знаешь, что у них парашюты за спинами. Я попросил найти этих парней и пригласить ко мне. Когда они приехали, то я спросил, не хотели бы они полетать по Чикаго между зданиями. Они согласились, но у меня ушел год на то, чтобы уломать администрацию города позволить нам этот трюк. Снимать в Чикаго было одно удовольствие. Нам очень многое разрешили — мне до сих пор не верится.

В Москве снимали что-нибудь?

Нет, из-за бюджетных соображений сцены в Москве пришлось вырезать. Но у нас Россия в фильме представлена.

Правда, что ты заставил Роузи Хантингтон-Уайтли бегать все время на каблуках, но чтобы поцеловаться с Шайей ЛаБафом ей приходилось снимать туфли?

Нет! Шайа сказал: «Пусть она туфли не снимает, потому что так у каждого мужчины появляется надежда!»

Как вообще с ней работалось?

Знаешь, когда я ее утвердил на роль… Там, короче, было вот как. Я несколько лет снимал рекламу для марки Victoria’s Secret и пока работал с ней, то почувствовал, что в ней есть что-то очень необычное. Я бы вообще никогда не взял на роль модель. Но мы с ней разговорились, и она сказала, что хочет играть. Я это запомнил. Прошло года два, и, когда у нас начались проблемы на съемках, мне пришлось менять актрису. Просмотрели 500 девушек. Катались по всем крупным городам, были во Франции, в Англии, в Австралии, в Канаде, в Штатах, конечно. Но потом я позвонил Роузи и спросил: «Хочешь записать пробу? У тебя может вся жизнь от этого изменится». Она решила, что я спятил, но пришла и совершенно очаровала директора по кастингу Дениз Чемьен. Дениз говорит мне: «Знаешь, в этой Роузи что-то есть. Из девочки может получиться звезда». Я попросил пленку с ее пробой, посмотрел и очень заинтересовался. Поскольку мы уже снимали фильм, то решение надо было принимать максимально быстро, так что мы позвали ее. Она приехала, сразу попала на площадку и удивительно хорошо справилась с задачей. Что мне в ней нравится — она очень шикарная, красивая, но при этом очень милая. Есть в ней такая теплота. И еще она говорит «спасибо», «здравствуйте» и «доброе утро»!

Ты имеешь какое-то отношение к актерам, которые дублируют твои фильмы за границей?

Помнится, мы приехали на премьеру «Армагеддона» в Испанию, а Лив Тайлер, которой тогда был 21 год, дублировала какая-то сорокалетняя испанка. Тогда я решил, что с этим надо что-то делать. Теперь я заставляю всех присылать мне записи голосов и лично отбираю их.

Но ты же не знаешь, например, немецкий язык?

Не знаю, но мне всегда подсказывают, кто из актеров считается хорошим у себя в стране. Вот японцы, например, обалденно озвучивают роботов!

Третий фильм — последний про трансформеров?

Ну, на сегодняшний день последний, да. Кажется, я поставил точку.

Откуда у тебя такой интерес к космосу?

О, я люблю космос! Если посмотреть на фильмы, то окажется, что картины о пришельцах одни из самых успешных в истории кино. Почему? Потому что есть в пришельцах нечто притягательное. Кино про Пасадену снимать скучно!

Любишь космос с детства?

Да, он меня всегда привлекал.

А роботы тебя тоже с детства привлекали?

Я в детстве вообще с игрушками не играл!

А в инопланетян веришь?

Верю.

Ты придаешь пришельцам человеческие качества. Это из-за нашей неспособности сделать их более инопланетными?

Думаю, их надо показывать доступно. Иначе это будет уже другое кино.

«Трансформеры» — это еще и кино о герое. Кто твой герой в жизни, кто твой любимый киногерой?

Для меня героями являются режиссеры Стивен Спилберг, Джим Кэмерон, Джордж Лукас. Они оказали на меня огромное влияние, когда я был молодым. В детстве моими героями были Нил Армстронг и Базз Олдрин — когда они стали первыми людьми, шагнувшими на Луну, я захотел стать космонавтом. Когда я был в армейском госпитале имени Уолтера Рида, то встретил героев там. Медсестра провела меня в палату и показала одного парня. Говорит: «Это Тед, он три недели назад подорвался в Ираке. Он потерял ногу и получил множество ранений». И вот этот парень без ноги с ужасными ранениями умирал дважды на операционном столе еще две недели назад. Он явно потерял много веса, но лежит и рассказывает тебе свою историю. И ты не знаешь, как на это реагировать, так что тупо спрашиваешь: «Что случилось?» Он говорит, что остался один в живых из всего отряда, он действительно дважды умирал. Жена отказалась от предложения врачей ампутировать ему руку. Я хотел его сфотографировать, наклонился к нему, а он такой: «Нет, сэр, я хочу встать». И встал. Вот это для меня герой.

Стивен Спилберг как-то назвал тебя своим младшим братом.

Так и сказал? Забавно.

Как думаешь, вы с ним похожи?

Даже не знаю. Он мне очень нравится. Уверен, что все к нему подлизываются, но я этого не делаю. Я могу поругаться с ним, он может наорать на меня. Есть ли в этом смысл? Мы часто шутим друг с другом — он вообще приколист. Мы прошли через много похожих моментов, только у него опыта больше. Он многому меня научил. У меня в жизни были очень хорошие учителя — от Джерри Брукхаймера до Стивена.

Что для тебя важнее: изображение или сюжет?

И то, и другое одинаково важно. Пока мы работаем над сюжетом, то параллельно разрабатываем визуальное решение фильма.

Тебе никогда не хотелось снять что-нибудь серьезное? Ну, например, кино про Холокост?

О том времени снято много прекрасных картин. «Список Шиндлера» — один их моих самых любимых фильмов. Я люблю такое кино и хотел бы снять что-нибудь, скажем, не про Холокост, а в принципе какую-нибудь драму.

Ты вообще любишь смотреть кино?

Люблю. Я смотрел все оскаровские фильмы, ищу хорошее документальное кино. Из-за съемок у меня на это не очень много времени остается. Все свое свободное время дома я посвящаю работе над своим текущим фильмом.

Есть ли у тебя желание снять продолжение какого-нибудь другого фантастического фильма?

Не знаю даже. В детстве я очень любил «Звездные войны», собственно, благодаря им я и пошел в кинобизнес. Но я бы не сказал, что хочу снять их продолжение.

А ты сказал бы, что Хан Соло был тогда твоим любимым киногероем?

Да, Хан Соло был моим героем, потому что он очень крутой и веселый.

Если для тебя Хан Соло был крут, то сейчас кто? И что сексуальнее — Роузи или роботы-машины?

Для меня Роузи как младшая сестра, я на нее иначе смотреть не могу!

Так что сейчас для тебя было бы круто?

Я подумываю завести детей.

Можешь усыновить.

Нет, я сначала как-нибудь сам!

Ты читаешь рецензии?

Я от них дистанцируюсь. Проблема со многими рецензентами в том, что они оскорбляют своих читателей, когда пишут «Если тебе нравится этот фильм, то ты тупой». Кому приятно такое читать?

У твоих фильмов миллионы верных поклонников, но при этом они навлекают на себя множество критики. Ты вроде как виноват в том, что происходит с Голливудом. Это на тебя как-то влияет?

В мире столько всего происходит, а они к Голливуду цепляются. Что за люди!..

Интервью - кинопоиск