Правила жизни Гвинет Пэлтроу

В детстве я ненавидела свое имя. Оно казалось мне очень заносчивым.

Актриса Гвинет Пэлтроу поделилась своими правилами жизни для Esquire:

Я никогда не хотела быть знаменитостью. Все, что я хотела — это быть актрисой.

Я никогда не блистала в школьном театре. Родители вообще не разрешали мне играть до тех пор, пока я не окончила колледж.

Достичь пика своей карьеры в 26 лет — вот что по-настоящему страшно.

Жизнь слишком коротка и бесценна. Так что вдохновляйся всем, в чем чувствуешь хоть каплю вдохновения.

С тобой точно что-то не так, если ты говоришь себе: «Вот это я делаю ради денег, а это — ради удовольствия».

Чем проще твоя жизнь, тем больше счастья ты получаешь от нее.

Смерть близкого человека способна изменить тебя сильнее, чем все остальные вещи на свете вместе взятые.

Мою жизнь можно свести к трем событиям: смерть отца (отец Пэлтроу умер от рака. — Esquire), знакомство с будущим мужем и рождение первого ребенка.

Пока у тебя еще нет детей, ты смотришь на тех актрис, у которых дети уже есть, и думаешь: «Господи, да они, наверное, своих детей неделями не видят. Они, наверное, даже не знают, ходят ли их дети в школу». А потом у тебя появляются собственные дети, и ты понимаешь, что это, конечно же, не так. Дети никогда не позволят тебе удалиться слишком далеко.

Беременность делает что-то с твоей памятью. Ты не становишься плохой актрисой, нет. Ты просто становишься забывчивой.

Очень трудно быть беременной на съемках. Все время думаешь, как бы не сблевать.

Женщины, которые кормили грудью, поймут меня: если после этого вы отправляетесь к пластическому хирургу делать себе сиськи — то это не пластическая хирургия. Это восстановительные работы.

Я лучше умру, чем позволю своим детям есть суп из пакетика.

У меня больше не осталось ни одной вредной привычки, от которой бы следовало избавиться.

Я всегда очень чистая, но не всегда очень аккуратная. Никогда не умела правильно организовать вещи.

Ненавижу ненавистников. Какие-то люди пишут про меня в своих блогах всякие ужасные вещи. Они здорово ранят меня, и, если честно, я не могу понять, за что люди так сильно ненавидят меня, мои устремления и то, что я делаю. Ведь я хороший человек и хочу, чтобы мир вокруг тоже был хорошим.

Люди думают, что я равнодушная, старая и сплю в барокамере. Но это не я!

Я не из тех, кто полезет через забор. Я лучше поищу калитку.

Я всегда говорю, что думаю, а сказав — держусь за сказанное.

Когда-то я была очень доверчивой. А потом поняла, что доверчивость не способна тебя далеко увести.

Я люблю мужчин. Даже несмотря на то, что по большей части они лживые, завравшиеся мудаки.

Как-то раз я была на церемонии вручения «оскара». Все подходили ко мне и спрашивали: «А где же ваш муж? У вас все разладилось?» А я им говорю: «А с какой радости мне всюду таскать за собой мужа?»

Я предпочитаю не говорить о своем браке. Я бы никогда не стала сравнивать то, как девушки разговаривают в «Сексе в большом городе», и то, как они разговаривают на самом деле.

Если бы мы жили в Древнем Риме или Древней Греции, меня бы считали больной и некрасивой. Стандарты диктует время. Например, сейчас — по какой-то странной причине — лучше быть тонкой. Но причина эта мне кажется очень глупой.

Совершенно не могу понять, кто это вдруг решил, что худые люди более привлекательны, чем упитанные. Похоже на произвол!

Красота — это когда тебе комфортно в твоем теле. Или просто помада блядского цвета.

Я чертовски хороша в том, что делаю.

Я та, кем я являюсь. Не вижу нужды притворяться кем-то, кто зарабатывает 25 тысяч долларов в год.

Надо помнить, что те вещи, которые приносят тебе много денег, рано или поздно предадут тебя.

У меня чрезвычайно развито чувство самоотречения.

Никогда не понимала актеров, которые хотят стать рок-звездами. Впрочем, когда наоборот — тоже странно.

Мне кажется, что в кино я всегда не такая, как в реальности.

Мне нравится английский образ жизни — он не так пропитан идеями капитализма, как американский. Люди не говорят здесь про работу и деньги — люди говорят про разные интересные штуки.

Очень часто — причем практически против своей воли — мне приходится защищать Америку. Но я действительно считаю, что, несмотря на неприятный политический фон, Америка все еще остается удивительным и прекрасным местом.

Европа сильно отличается от Соединен­ных Штатов. Во-первых, у Европы есть история, а во-вторых, дома здесь намного старше.

Мне нравится там, где чисто и хорошо.

Иногда я чувствую себя так, будто кто-то подключился к моей почке.

Вряд ли стоит знать про себя все до конца.

Моя еврейская половина очень суеверна.

Кажется, я знаю свои права.

Я не уверена, что вообще должна что-то говорить.