Правила жизни Элайджи Вуда

Я самый старый тридцатиоднолетний актер в мире.

Голубоглазый кумир девушек Элайджа Вуд рассказал свои самые честные Правила жизни Esquire:

Добрый день, меня зовут Элайджа Вуд, и я неудачник.

Я самый старый тридцатиоднолетний актер в мире.

Благодаря матери я начал очень рано. Не все знают об этом, но моя первая роль в кино — крошечный эпизод во второй части «Назад в будущее». Мы жили в Айове, и когда мне было шесть, мать увидела какой-то рекламный ролик с детьми и решила, что все то, что они делали в кадре, я сделал бы лучше. Так я оказался в кино, и, кажется, именно так в кино оказались все дети-актеры. Но я счастлив, что не повторил ту судьбу, которая ждет большинство из них, когда они взрослеют.

Мое имя имеет несколько толкований. Самое популярное — «посланник Бога», но я предпочитаю «избранный».

Я работал с Сальмой Хайек и с Брук Шилдс. У меня даже есть их телефонные номера. Вы будете ненавидеть меня за это, но я никогда им не позвоню.

Я не звезда. Звезда — это шар раскаленного газа.

За пределами Голливуда тоже живут люди, но не все в Голливуде уверены в этом.

Сила кино огромна. Каждый раз, когда я встречаю Иэна Маккеллена, я вижу перед собой Гэндальфа.

Когда в 1999-м Питер Джексон пригласил меня во «Властелина колец», я буквально онемел и до позднего вечера не мог говорить. Зато моя сестра носилась по дому и верещала.

В Новой Зеландии я понял, что Средиземье все-таки существует.

Кажется, я один из немногих людей, которые видели, как плачет Питер Джексон.

Самая потрясающая вещь в книгах Толкиена заключается в том, что даже в моменты великого триумфа присут­ствует и великая скорбь.

После съемок Джексон действительно подарил мне это кольцо. Сейчас оно где-то у меня, но я не знаю, где именно. Я спрятал его — но как-то случайно, не нарочно. Просто положил в коробку, задвинул куда-то и с тех пор не видел.

Я никогда не думал, что меня станут продавать в виде игрушки.

Можете звать меня Фродо.

Есть люди, которые выросли на кино, и есть люди, которые выросли на книгах. А я вырос на музыке.

Когда мне сказали, что я буду играть Игги Попа (в биографическом фильме «Пассажир». — Esquire), я испугался до смерти. Обязательства, которые накладывает на тебя такая роль, не сравнить ни с чем. Поэтому, если быть с вами до конца откровенным, я даже почувст­вовал облегчение, когда мне сказали, что проект заморожен.

Браться нужно только за то, что тебя пугает.

Если бы я не был актером, я стал бы секретным агентом.

Самое странное, что дало мне кино, — это ощущение, что я могу влиять на мнение людей. Но я так и не научился пользоваться этим, потому что не уверен, что этим вообще нужно пользоваться.

Иногда быть частью великого лучше, чем просто быть великим.

Не иметь никаких планов — это тоже план.

Люди слишком много времени тратят на то, чтобы быть лучше, чем другие.

Очень легко превзойти кого-то в чем-то. Очень трудно побороть что-то внутри себя.

Мне трудно находить общий язык с теми, кто не считает, что «Империя наносит ответный удар» — это самый главный фильм трилогии.

Ты должен быть одинаково одержим тем, что ты любишь, и тем, что ты ненавидишь.

Самое главное, что я усвоил после съемок «Хулиганов Зеленой улицы» (фильм 2004 года о противостоянии британских футбольных группировок. — Esquire), заключается в том, что иногда те люди, которые кажутся нам жестокими и отталкивающими, живут более нормальной жизнью, чем мы.

Не надо путать идеи и их интерпретации.

Я нормальный человек. Очень жаль, но слово «нормальный» стало настолько затасканным, что быть нормальным теперь уже почти что неприлично.

Самая мучительная боль, которую мне довелось пережить на сегодняшний день, — это моя татуировка.

Я никогда не думал о том, что будут играть на моих похоронах. Может быть, что-то из Zombies (британская рок-группа, основанная в начале 1960-х. — Esquire). Или Good vibrations (знаменитая песня группы Beach Boys. — Esquire). Но, кажется, это будет чересчур позитивно.

Джаз — это слишком старомодный способ уложить девушку в постель. Попробуйте Blue Lines от Massive Attack.

Мечты часто сбываются, так что мечтай о самом невероятном.

Я везучий: мне никогда не приходилось работать с теми, кого я не переношу на дух.

Больше всего в накладных хоббичьих ногах меня раздражало то, что в конце дня они всегда пахли мочой.

Не бывает хороших сигарет.

Я никогда не говорил с собаками.