Киллиан Мёрфи: «Я скептик по натуре, но любопытен»

Интервью с актером!

Фильм «Красные огни», в котором принимает участие ирландский актер Киллиан Мёрфи, поднимает интересные, хотя и не новые вопросы. Зрители любят картины, где в реальную жизнь внедряется нечто особенное, потустороннее, паранормальное и любое другое «пара-». Как завороженные, мы несем деньги в кассы кинотеатров для лент с призраками и привидениями, одержимыми злыми духами людьми, детьми, умеющими разговаривать с мертвыми душами, и так далее. Гораздо реже в таких фильмах нам показывают мошенников, пользующихся наивностью и незнанием людей. Так или иначе, «Красные огни» должны вызвать у зрителя интерес своим несколько нетрадиционным подходом к известной теме.

КиноПоиск встретился со звездой фильма Киллианом Мёрфи в Лос-Анджелесе. Актер произвел на нас очень приятное впечатление своей серьезностью и готовностью подробно отвечать на заданные вопросы. Редкий популярный артист настолько внимательно вслушивается в вопрос и старается ответить наиболее полно и понятно. Мы предполагаем, что опыт работы в театре научил Киллиана очень четко и ясно излагать свои мысли, совершенно не используя слова-заменители («ну», «ты знаешь»). Это значительно упрощало общение.

Киллиан во время одного из прежних интервью упоминал о том, что он не любит актеров, жалующихся на известность и тяготы работы на съемочных площадках или с требовательными режиссерами. Судя по его ответам, сам он действительно влюблен в свою профессию и говорит о ней так, словно в ней заключен весь смысл его жизни. Впрочем, так оно и есть, он не ерничает и не пытается уменьшить значение актерской профессии в своей жизни, как это делают некоторые большие звезды (Энтони Хопкинс в беседе с журналом Empire пару лет назад насмешливо заявил, что хотел быть знаменитым и богатым, поэтому и стал актером). Киллиан относится к профессии серьезно, и это нам, зрителям, вполне на руку.

— Давай начнем с того, веришь ли ты в паранормальные явления, телекинез, телепатию и подобное этому...

— Я, как и Родриго Кортес, отношусь к этому всему вполне рационально. Я согласен, что есть вещи, которые мы не можем объяснить известными нам законами природы. Верю ли я? Скорее нет. Я скептик по натуре, но любопытен. (Смеется.) Мне было бы интересно узнать и понять какое-то явление. Вот что меня пленило в сценарии и во время подготовки к роли, когда я изучал все, что связано с парапсихологией и прочим, так это желание людей верить во все эти явления как во вполне имеющие право на существование рядом с нами. По-моему, это просто поразительно, с какой легкостью некоторые люди отказываются от логики или простой причинно-следственной связи, любой рациональной мысли, потому что в них сидит эта странная необходимость верить в нечто, что выше их понимания. В возможность связи с другим миром из-за потери кого-то близкого или по той причине, что они больны и беспомощны и хотят верить в исцеление каким-то особенным, нетрадиционным путем. Поразительно еще и то, как легко, оказывается, можно манипулировать этой верой, как охотно люди поддаются любому обману. Все это для меня было ново и чрезвычайно интересно.

— Твой герой одержим желанием разоблачить мошенничество и выяснить причину любого явления, найти ему логическое объяснение. Для того чтобы лучше понять твоего персонажа, нужно ли было тебе самому понять необходимость веры во все паранормальное или же, наоборот, веры в опровержение его любым путем?

— Да, пожалуй. Мне думается, что это очень интересная борьба, особенно в Америке. Я много читал Джеймса Рэнди и даже смотрел его выступления. Мы также очень много говорили на эту тему с Родриго. И мне особенно нравится в нашем фильме то, что Родриго дает обеим сторонам равные права на существование, равное доверие, если хотите. Наш фильм не о том, чтобы показывать на кого-то пальцем или высмеивать какую-то из сторон. Сцена с дебатами на телевидении в этом отношении мне особенно нравится. Ни один лагерь сторонников того или иного подхода к проблеме не получает наибольшее или наименьшее доверие, они оба представлены с уважением, и именно это отношение восхищало меня в сценарии.

— Если ты играешь пожарного, ты проводишь время с пожарными. А как ты готовишь себя к роли ученого, занимающегося паранормальными явлениями?

— Я много читал на эту тему. С пожарными общаться, правда, не довелось. (Смеется.) Зато я побывал в Лас-Вегасе, чтобы понять другой аспект явления — шоу. Ведь герой Роберта Де Ниро в какой-то степени амальгама таких людей, как Дэвид Копперфильд или Крис Энджел и подобные им. С другой стороны, мне был интересен и другой тип — проповедники, целители, экстрасенсы, которые тоже часто бывают в Вегасе с их большими выступлениями. Герой Де Ниро сочетает в себе все эти аспекты публичности, необходимые для его представлений. Кроме этого, я какое-то время провел с иллюзионистом в Испании. Я полагал, что мой герой должен пройти определенный путь от приверженности абсолютному скептицизму до сомнения, до осознания возможности открыть свой ум чему-то, что ранее не было известно. Из всего перечисленного все-таки мне больше всего пришлось по душе чтение огромного количества литературы, написанной на эти темы. Я даже не представлял себе, насколько много такой литературы существует только в англоязычном мире! Поразительно. Чтение необходимой литературы — это, на мой взгляд, вообще первый шаг в подготовке к любой роли. Сначала сценарий, конечно, а потом ты уже начинаешь рыть необходимые знания по всем возможным источникам.

— Большинство твоих героев всегда как бы обозначены знаком вопроса: в них есть и темная сторона, и какая-то тайна. Что привлекает тебя к таким персонажам?

— Мне бы хотелось надеяться, что за все годы работы я создал много разных образов. Я стремлюсь к тому, чтобы не повторяться. Меня интересуют роли, требующие определенных усилий. А в целом привлекают просто хорошие истории и интересные режиссеры. Роль в фильме Родриго была для меня подарком. Я говорю о том, что в моем персонаже есть двойственность, неопределенность, которая проходит через весь фильм и является его основной функцией в истории. Ты проходишь вместе с ним от того Тома, которого мы видим в самом начале, до того, кем он становится в финале. Для меня сыграть хорошо эту драматическую кривую было определенной трудностью, и это именно то, что я люблю в своей работе. Я должен прожить этот отрезок времени, что мне отпущен как герою какой-то истории, так, чтобы зритель мне поверил, чтобы он прошел вместе со мной путь, изменивший героя в итоге. Я не вижу какой-то конкретной связи между моими героями в прошлом и выбором ролей в настоящее время. Я всегда исхожу из того, чтобы показать моего персонажа максимально правдиво, реалистично.

— Будучи подростком, ты наверняка смотрел фильмы с участием Де Ниро, такие его легендарные работы, как «Бешеный бык», например, или «Крестный отец». Скажи, как ты себя чувствовал рядом с ним в работе, особенно учитывая конфликт ваших персонажей?

— Это было феноменально — работать с Де Ниро! Как ты заметила, все актеры моего поколения отлично знают фильмы с его участием. Оказаться в одной комнате с легендарными актерами — Де Ниро и Сигурни Уивер — это удивительное ощущение. Я думаю, что они оба вполне отдают себе отчет в том, чем они являются для актеров новых поколений, какое влияние их работы оказали на нас и на вновь появляющихся актеров. Но при этом это очень теплые, дружелюбные, очень располагающие к себе и щедрые люди. Моя первая сцена с Де Ниро была практически в самом начале съемок. Она заключалась в том, что Том появляется там, где Саймон, герой де Ниро, принимает посетителей, в специальной разделенной комнате. У нас там вообще нет никакого диалога. Том просто слушает, а Саймон говорит. Для меня это был чистой воды урок. Я просто сидел там и наблюдал, как мастер создает эту сцену из ничего, буквально у меня на глазах. Том должен выглядеть напуганным или, лучше сказать, настороженным, и мне в итоге нечего было играть, я именно так себя и чувствовал. Де Ниро просто подавлял меня в тот момент силой своего таланта. И это была наша самая первая встреча. Вообрази мое состояние! (Смеется.) Но все-таки приходится ущипнуть себя как следует, чтобы продолжать работать. Я понимаю, что практически невозможно избежать клише, говоря о таких людях, как Де Ниро или Сигурни Уивер, но они действительно легендарные личности для нас — и для актеров, и для зрителей. Они внесли серьезный вклад в развитие мирового кинематографа. Думаю, это никто не станет оспаривать.

— Киллиан, как ты балансируешь между театром и кино? Важно ли это для тебя?

— Первые четыре года моей профессиональной карьеры я работал только в театре. После этого около шести лет я не выходил на сцену, но вернулся в прошлом году. Я сделал моноспектакль под названием «Мистер Мэн» практически сразу после того, как мы закончили снимать «Красные огни». Я думал, что мы прогоним этот спектакль в Ирландии, но вместо этого мы оказались в Нью-Йорке, а затем повезли его в Лондон. Знаешь, если ты любишь свое дело, если ты получаешь удовольствие от работы, скажем, в каком-то конкретном спектакле, то ты уже не беспокоишься о том, что можешь упустить какую-то роль в кино. Твое внимание сосредоточено совсем на другом, на том, чтобы представить себя на сцене в самой лучшей своей форме. Это самое важное на момент работы. Но если говорить в целом, то и кино, и театр, и телевидение как бы взаимосвязаны между собой. Все это является средством для реализации себя в профессии. Если есть хорошая история в сценарии или пьесе, я пойду за историей, куда бы она меня не привела, и я буду работать с полной отдачей там, где это от меня требуется. Я не считаю себя исключительно театральным или киношным актером, для меня все завязано на персонаже, который мне предложен. Если герой интересен по той или иной причине, я работаю над ним в театре ли, в кино ли, на телевидении ли. Это уже не имеет большого значения. Я люблю живую связь со зрителем в театре, энергетику зала, волны эмоций, которые я могу чувствовать на сцене, но в кино тоже есть свои восхитительные вещи. Суть кино в захвате момента, все сосредоточено на каждом мгновении жизни персонажа, его эмоциях, внутреннем мире, а результат ты увидишь только через год-полтора и удивишься тому, что было сделано и как. В этом тоже есть радость и удовлетворение. В театре же ты один на один со зрителем только на один вечер. Понимаешь? Во всем есть своя прелесть. И я счастлив, что выбрал профессию, позволяющую мне испытывать такие разные впечатления от работы. Очень счастлив.