Интервью: Сергей Светлаков о "Камне"

«Я сразу понял образ главного героя»

В день выхода на большие экраны российского триллера "Камень", Сергей Светлаков рассказал о том, как все начиналось:

— Как зародилась идея экранизировать произведение не очень известного автора из Сибири?

— Все началось с прославленного советского режиссера, которого зовут Валерий Бакиевич Ахадов. Он является наставником нашего режиссера Вячеслава Каминского, и это он нашел роман Юрия Бригадира, не такого суперизвестного сибирского автора, который там во ВГИКе лежал невостребованным и ходил по рукам. В таком вузе лежит, сами понимаете, много материала. И никто не понимал, что с этим делать, кому это нужно. И тогда появилась идея своему любимому ученику отдать материал для дипломной работы. Это была точка, с которой все началось. Было принято решение, что это будет не просто дипломная работа, а большой полнометражный фильм.

— И в какой момент вы подключились к проекту?

— Мы со Славой дружим, и была такая идея — при этом она от Валерия Бакиевича исходила, — чтобы главную роль сыграл я. Меня это не удивило, потому что на протяжении нескольких лет мне поступали различные предложения, люди говорили: ты, наверное, хочешь сломать стереотипы и попробовать что-то новое. Я говорил, что, конечно, хочу. Когда прочитал сценарий «Камня», то сразу понял образ главного героя и захотел его сыграть. По сравнению с десятками сценариев, которые до этого читал, я осознал, что данного человека чувствую и буду стараться зрителям это передать.

— С актерской точки зрения все ясно, а почему вы взялись за роль продюсера?

— Было принято решение, что проект будет серьезным в плане масштаба. Я поверил в эту историю и хотел донести ее до зрителей, понимая, что у меня есть определенные рычаги, для того чтобы провести его на большой экран. Эта медийность помогает для продвижения, тем более продвижения фильма, который не является комедией или приключенческим проектом, не является тем, что заполняет 90 процентов экранов наших кинотеатров. Я понимал, что для меня здесь двойное испытание: смогу ли я справиться с ролью и смогу ли пройти все этапы продюсирования и максимально войти в рынок с теми знаниями, которые у меня есть, и сделать из этого событие. На производство ушло около полутора лет. Потом мы показали этот фильм моим и Славиным друзьям, которые являются специалистами в этой области. Это продюсеры «Овсянок», например. Серьезные люди, делающие серьезное кино, которое смотрят в Европе, в Америке, которым можно гордиться.

— И какая у них была реакция?

— Они сказали: ребята, вы сделали авторское кино, и вы должны понять, что вы хотите. Если оставить его в таком виде, то это авторское высказывание, мы его принимаем, и это круто. Вы с ним будете ездить только по фестивалям, возможен показ на центральном телевидении, но широкого релиза не будет. Либо вы делаете шаг в сторону массового зрителя, делаете из этого четкий жанр, и тогда вам нужно будет много чего доснимать, доделывать, привлекать кучу людей и творческих вещей в фильм, чтобы это было событием. Мы долго совещались и решили идти, конечно, в сторону жанра. После этого была проведена досъемка, были вложены деньги, большие деньги, и так появился фильм, который понятен любому зрителю, и, к нашему счастью, философия оттуда тоже не ушла.

— А на зрителях проверяли?

— Да, мы показали фильм 14 фокус-группам, после чего было принято решение последние шероховатости убрать, непонятности какие-то в фильме. Мы поняли, какие реакции у мужчин, у женщин, кому и чего не хватает, после чего была вторая досъемка. Мы в этом плане счастливые люди: после всех переделок в фильме осталось то, что мы хотели сказать. Те же люди, которые смотрели его второй раз, главные люди в медиаиндустрии нашей страны, сказали, что мы правильно творчески доделали и додумали вещи, которых нет в романе. При этом те вещи, которые нами добавлены, взяты абсолютно из жизни. Мы привлекали много профессионалов — врачей-психотерапевтов, людей со сложной судьбой, — и все они говорили, что это реальные истории, от сжигания дел в детском доме до точного диагноза человека, которого я играю.

У нас на показе были шестидесятилетняя бабушка и ее девятилетний внук. Они ушли с фильма с одинаковым эффектом и потом весь вечер спорили. У каждого была своя правда, каждый нашел что-то там. Я с ума сходил от вопросов, которые мне задавал этот девятилетний пацан.

— В фильме у вас саундтрек очень нагнетает атмосферу…

— Да, была проделана огромная работа с музыкой, звуком. Это была самая большая заморочка. У нас был специальный показ для музыкантов, рэперов, диджеев самых прогрессивных, которые, может быть, не часто звучат на радио, но которые делают качественную и хорошую музыку и собирают аудиторию в интернете, в клубах за счет своего качества, нежели какой-то ротации. К нашей радости, их всех пробил фильм, и они сами начали нам предлагать варианты, как они могут нас поддержать. В поддержку фильма выходит большой диск, на котором будут такие имена, как Гуф, DJ Shved, «Легенды Про». Там есть рокеры… «Ария» записывает специальный саундтрек, «Пикник» — тоже. Это их впечатления от фильма, они делают это все абсолютно бесплатно, просто в поддержку картины.

— Но это вне картины, а в самой ленте?

— А в самом фильме за музыку отвечал дуэт молодых композиторов, DJ Shved и Юра Шевалин. Я думаю, за ними музыкальное будущее. Если вы видели фильм, то оценили наверняка качество звука. Они сочетают какие-то симфонические вещи, рэп, трэш-обработки песен группы «Пикник». Мне кажется, это стопроцентное попадание. И работа над этим шла в течение целого года, ежедневная переделка. Например, сейчас в конце звучит песня Лигалайза, а до этого там была другая песня. Постоянно что-то меняли. Это огромная работа многих людей, причем многие из них работали бесплатно, потому что им понравился проект и они хотели нас поддержать.

— Это ваш первый продюсерский опыт. В случае неудачи не оставите это дело?

— Что касается продюсирования, то я уже этим занимаюсь и не собираюсь это оставлять. Касса важна, но, если она будет не такой, какую мы ждем, если она будет очень маленькой, это ничего не значит. Это фильм, за который я полностью отвечаю и про который знаю, что он хороший. Я уже это для себя решил. Только не по-актерски — тут я буду ждать реакции. А так я просто пойму, какому количеству людей в стране это интересно.

У меня как у продюсера один вопрос. Я просто верю в чудеса и в то, что люди меняются. Что касается политики и всего остального, у людей меняются вкусы и степень гражданской позиции, народ как будто просыпается. И я надеюсь, что жанровое кино будет востребовано. Сейчас оно практически не появляется в кинотеатрах. Хорошее кино, если оно без медийных лиц, не смешит или не развлекает в 3D-очках, просто не доходит до обычного зрителя и до маленьких городов. В этом для меня и есть главный как для продюсера интерес. Если наш фильм пройдет хорошо и соберет какие-то деньги, значит в эту сторону пойду не только я, но и другие люди. Чем больше будет появляться в подобном жанре фильмов, тем будет круче для всех.

— Вы сказали, что вам важно, как воспримут вашу актерскую игру. Вы как-то специально готовились к роли? Она ведь кардинально отличается от тех, в которых мы привыкли вас видеть.

— На площадке со мной всегда была преподавательница ВГИКа по актерскому мастерству Ксения Кузнецова. Я без нее был как без рук. Если я ехал в машине, она была в багажнике, если я шел по рынку — она бежала рядом, сбивая дыни… Это человек, который мне и текст подсказывал, и помогал правильно расставить акценты. А так какой-то подготовки не было. Когда я играл, у меня даже сердце по-другому билось. Одежда, которая на моем герое в фильме, — это моя одежда, я в ней хожу. И, когда я ложился в ней спать, понимая, что спать придется где-то часа четыре, я спал как этот человек. Мне сны снились этого человека, не мои какие-то обычные сны, а более жестокие.

— То есть было с самого начала точное попадание?

— Когда мы вначале делали пробы каких-то сцен на камеру, режиссер мне сразу сказал: я вижу, ты понимаешь эту роль. Я надел эту одежду, эти перчатки, сел в эту машину и сразу понял — даже не по сценарию, — что этот человек будет делать. Я знал, как он будет действовать, зайдя в магазин. Да в любой другой ситуации. Понимание роли у меня было. Насколько зрителям тяжело, я понимаю. Они сейчас будут делиться на тех, кого у меня получилось сломать на 15-й минуте, на тех, кого я сломал на 30-й, и тех, кого у меня вообще не получилось сломать. Я знаю, что штамп серьезный — большое количество юмора в течение нескольких лет и по разным каналам. Будь я ведущим только на одном — другое дело.

— Мне-то роль давалась без труда, но тяжело будет зрителю. Если бы неизвестный человек играл эту роль, ему было бы проще. А мне нужно уйти из минуса в ноль, а потом еще дальше. Это серьезная и дерзкая задача. После широкого релиза я пойму по мнению окружающих, публикаций, стоит ли мне этим дальше заниматься или лучше оставаться за кулисами — продюсировать, писать, но в кадр не входить.

— А как вы нашли Николая Козака, который исполняет роль бизнесмена — отца похищенного мальчика, фактически вторую главную роль?

— Он до этого в Казани играл в театре много лет, потом принял решение переехать в Москву, сейчас служит в Театре армии. То есть это театральный актер, который снялся в нескольких сериалах и не очень известен широкой публике, не является какой-то звездой. Думаю, это изменится после выхода нашего фильма. На мой взгляд, его роль главная в ленте. Он очень круто с ней справился, и, думаю, с выходом картины все поймут, что родилась новая звезда. И у него типаж, который очень понадобится нашему кино, где любят фильмы про белогвардейцев там, про сильного мужчину со своими принципами, несогласного с обществом.

— Снимали вы в своем родном городе, потому что родные стены помогают?

— Так вышло по стечению обстоятельств, очень для меня приятному. Первоначально должны были снимать в Ростове, и съемочная группа выехала туда, но не нашла одного объекта — дома олигарха.

— В Ростове, что же, нет местных олигархов?

— Да, мы тоже очень сильно повеселились. На самом деле, просто не нашли подходящий по характеристикам объект. Нужно было, чтобы рядом была вода, то есть это должен был быть дом на берегу озера или какого-то водоема. И тогда решили посмотреть еще и Екатеринбург, а там все нашли за один день. Если вы смотрели фильм, то видели, что объекты там супер: они вроде как и из жизни, и не из жизни. Видно, что не специально построенные, но при этом какие-то немного нереальные. Даже владельцы этих домов не думали, что они так со стороны выглядят.

Много и других было ресурсов в Екатеринбурге — моих, Славиных. Торговый центр, в котором мы снимали, — это Славин торговый центр. Актеры в эпизодах тоже из Екатеринбурга, и, мне кажется, все отлично справились. И есть в этом большая сила — снимать в регионе. Это дает настоящую жизнь. Когда 12 декабря, в мой день рождения, в городе была большая премьера фильма, люди очень радовались тому, что он снят в их городе, что они причастны к нему. Я начинал презентацию в день премьеры с того, что я горжусь тем, что этот фильм снят в Екатеринбурге и будет показан в Америке. На кинорынке в Лос-Анджелесе на него купили права и будут прокатывать. Американцы увидят Екатеринбург. Никогда бы этого в их жизни не произошло. Был шквал аплодисментов.