Интервью: "Хочу как ты" с Оливией Уайлд

"Тринадцатая" Хауса о своих новых ролях!

"Тринадцатая" Хауса уже давно многим известна и как романтичная Элла в "Ковбоях против пришельцев", и Куорра из "Трона", а теперь и сотрудница адвокатской фирмы из "Хочу как ты". О своих новых ролях Оливия Уайлд и дала интервью Кинопоиску:

— Как так получилось, что, воспитываясь в клане журналистов, ты стала актрисой?

— Я всегда хотела быть актрисой, сколько себя помню, лет с четырех. Знаешь, как это бывает, когда кто-то из взрослых, наблюдая игры подвижного, энергичного ребенка говорит: «Ты станешь артисткой». Он тем самым зароняет в сознание ребенка данную идею. Наверное, и со мной так было. Узнав, что актеры зарабатывают на жизнь игрой и что есть такая профессия — актер, я была поражена этим открытием. Помню, в десять лет я оказалась на записи программы «Субботним вечером в прямом эфире», выпуск вела Хэзер Локлир, там была и Джанет Джексон. Я наблюдала за ними всеми, потом посмотрела на отца и сказала, что это именно то, чем я хочу заниматься. Хочу быть актрисой. Мои родители всегда относились к моим решениям серьезно. Они сказали, что если я хочу быть актрисой, то должна учиться — как и всякая другая профессия, эта тоже требует определенных знаний. Никто не пытался меня отговаривать, мол, там слишком большая конкуренция, хорошая роль это редкость… Ничего подобного. Я с самого начала чувствовала от моих родителей только поддержку.

— На тебя как-то повлияло то, что твои родители — известные журналисты?

— Конечно, повлияло. (Смеется.) У меня замечательные родители. Может быть, поэтому я рано начала читать и благодаря этой привычке довольно быстро научилась мыслить аналитически и критически, что всегда поощрялось моими родителями. Мы воспитывались так, чтобы отвечать за себя и думать за себя. Нам привили любовь к написанному слову и уважение к писательскому труду. Все это многое определяет в моей жизни. Я люблю писать и много писала для разных журналов статьи. В последнее время я начала работать над сценариями. Написала историю для короткометражного фильма, который буду сама снимать этим летом, но там у меня будет совсем крохотная роль — я не могу пока представить, как режиссировать себя в главной роли. (Смеется.) Пытаюсь писать сценарий и для полнометражного фильма. Мне очень нравится сам этот процесс.

— О чем будет твоя короткометражка?

— Называется она «Бесплатные объятия» — Free hugs. Это комедия чуть-чуть в духе «Девичника в Вегасе». Она об очень сердитой и несчастной девушке, которая учится любить заново. Нет, история не обо мне! (Смеется.) Я написала ее довольно давно. Это женская комедия, хотя, возможно, и мужчинам она понравится.

— Наверное, теперь, когда ты связана по работе с такими известными и влиятельными людьми, как Стивен Спилберг, Рон Ховард, Джон Фавро, Алекс Куртцман и другие, тебе проще получить зеленый свет для собственного сценария?

— (Хохочет.) Может быть, и будет проще, когда придет для этого время. Знаешь, у меня есть автограф Спилберга, который я получила от него в 13 лет. Он у меня в рамочке на стене. Спилберг написал: «Если ты хочешь быть доктором, то сначала осмотрись, а потом прыгай [в профессию], а если ты хочешь работать в шоу-бизнесе, то сначала прыгай, а потом осмотрись».

— Как тебе удалось встретить Спилберга в таком раннем возрасте?

— Он продюсировал проект, где мои родители были сопродюсерами. Помнишь, такой фильм «Миротворец»? Он был сделан на основе статьи, которую они написали для «Vanity Fair». Мои родители не имеют отношения к Голливуду, это был их единственный опыт, а вот я уже тогда была одержима мечтой стать актрисой. Продолжая ответ на предыдущий вопрос, хочу сказать, что ужасно благодарна людям, с которыми мне довелось работать, еще и потому, что мне дают возможность участвовать в создании сценария. Впервые это случилось на «Троне», когда я действительно оказалась вовлеченной в творческий процесс. Сценаристы и продюсеры работали в тесном сотрудничестве, и им нравилось то, что я предлагала для развития образа Куорры, они были благодарны мне за то, что я хотела создать эту героиню глубже и интереснее. Но я сразу оговорюсь, что никогда не вмешиваюсь в структуру сценария, я не пытаюсь получить больше сцен или диалогов, мое участие связано с желанием сделать героиню правдивей.

Воспитанная журналистами-писателями, я всегда относилась с уважением к писательскому мастерству и понимала разницу между дополнением и внедрением в структуру текста. Интересно, что теперь репутация опережает меня. (Смеется.) Когда я получила роль в «Ковбоях против пришельцев», сценаристы из «Трона» позвонили Алексу Куртцману и Бобу Орси — предупредить, чтобы те были готовы к моему стремлению много говорить о роли: «Она будет говорить часами, приготовьтесь». Когда я села для общения с Алексом и Бобом, они были очень заинтересованы тем, что я могла бы им предложить для Эллы, они повторяли: «Замечательно, что хочешь принять участие в разработке образа Эллы. У тебя отличные идеи!». После этого я попала в «Хочу как ты», в совершенно иную, почти незнакомую мне среду комедии. И ее авторы оказались людьми, заинтересованными в совместном творчестве с актерами, что мне было очень даже на руку. Я с радостью и рвением включилась в процесс. (Смеется.) Очень горжусь тем, что одна сцена, довольно важная, была придумана мной и оставлена в фильме! То есть я хочу сказать, что работа с людьми такого уровня дает не столько возможность обратиться к ним с просьбой о чем-то, сколько неоценимый опыт работы и опыт в бизнесе в целом. Я знаю, как обращаются с материалом Куртцман и Орси. Мы разбирали сценарий, прогоняли каждую сцену за три недели до начала съемок, работая каждый день, чтобы потом можно было просто выйти на площадку и играть, не отвлекаясь. Я знаю, как работают Харрисон Форд и Дэниэл Крэйг, и впитываю полученный опыт, чтобы использовать в будущем для самостоятельной работы.

— Проект «Хочу как ты» ты выбрала потому, что сама планируешь снимать комедию?

— Да, для меня комедия — это не самый очевидный выбор. (Смеется.) Я была уже прикреплена к другому фильму и собиралась ехать на съемки в Нью-Йорк, когда получила сценарий «Хочу как ты». Прочитала его в одно мгновение и хохотала до слез. Он был настолько смешной, что я звонила друзьям и зачитывала им отрывки. Все были согласны со мной, что упустить такой фильм нельзя. Я подумала тогда, что если так реагирую только на сценарий, то что же будет на площадке, и решила, что должна участвовать. Позвонила Дэвиду Добкину и сказала: «Окей, я прочитала сценарий, он мне очень понравился, откажусь от другого фильма и соглашусь на твой, но при условии, что ты дашь мне возможность самостоятельно поработать над Сабриной». Если бы он сказала: «Нет, Сабрина выписана отлично, и этого вполне достаточно», — то получил бы от меня отказ. Но он был очень заинтересован моими словами и ответил: «Конечно, замечательно, великолепно, приезжай, все обсудим». Мы встретились с Дэвидом — я Райан Рейнолдс и Джейсон Бейтман, у которых тоже была прорва собственных идей для их героев и Сабрины. Мы все вместе работали над Сабриной и создали героиню, которой я вполне могу гордиться. В самом деле, она мне очень нравится. И главное, что я приложила к этому руку… буквально. (Смеется.)

— Ты уже видела фильм?

— Конечно! Поэтому я и знаю, что они включили мою сцену в окончательный вариант. Но я не буду рассказывать, какой это эпизод, чтобы не испортить впечатления.

— Я знаю актеров, которые избегают смотреть фильмы со своим участием. Во всяком случае, не сразу, а через какое-то время. Как ты к этому относишься?

— Конечно, я смотрю мои картины, но не ради удовольствия посмотреть на себя! Понимаешь, если сравнить фильм с театром, то, может быть, я смогу объяснить, почему мне это не мешает. Репетируя роль в спектакле, ты наблюдаешь за работой всей труппы, видишь каждого занятого актера в процессе работы, а они видят тебя. Ты точно знаешь, что вы делаете вместе, какой это будет спектакль. Он развивается перед тобой в ходе всех этих репетиций. В кино же наоборот, ты часто вообще не встречаешься с людьми, которые проходили, скажем, по другой сюжетной линии и снимались тогда, когда тебя не было, или на другой площадке, в других декорациях. И когда я смотрю уже готовый фильм, то мне многое становится ясно (вскрикивает с энтузиазмом): «О! Так вот что они там делали! Как классно!» То же самое происходит, когда я смотрю «Доктора Хауса»: «О! У Кадди развивается интересная сюжетная линия, кто бы мог подумать!» Или: «Классно придумано, теперь понятно, что с происходит с Хаусом!» Мне очень интересно видеть, как все, что создавалось по кусочкам, становится единым целым. Этот потрясающе сложный геркулесов труд вызывает у меня восхищение и недоумение, что все это сложилось, каким-то чудом вышло на экраны и понравилось людям. Даже мороз по коже, насколько это здорово! (Смеется.) И еще я смотрю свои фильмы для анализа моей работы, где я сделала ошибку, а где все получилось удачно.

— Ты думаешь вернуться в театр?

— Конечно. Я люблю театр. Может быть, даже в будущем году получится вернуться, но я пока боюсь загадывать. Я дам всем знать об этом через Твиттер. (Смеется.)

— Раз уж ты упомянула телевидение, то как считаешь, это «Хаус» дал тебе такой мощный старт, что теперь ты становишься настолько востребованной актрисой в крупных фильмах?

— Да, вне всяких сомнений, хотя у меня есть и другая теория. (Смеется.) Когда ты надеваешь белый халат, зрители тебя могу вообразить кем угодно. Белый халат для актера как плащ для Супермена. «Доктор Хаус», конечно же, стал отправной точкой в моей карьере. Я многому научилась у людей, с которыми работаю в этом сериале. Хью Лори научил меня многому, всего не описать. Он феноменальный актер и прекрасный человек. Я училась у него профессиональной этике (хохочет), не врачебной, а актерской. Он, правда, просто исключительный человек, щедрый и очень-очень умный. Сериал оказался очень полезен для моей карьеры — и не только потому, что представил меня зрителям других стран, но еще и потому, что научил многому именно в профессиональном плане. Руководители сериала достойны восхищения. Они позволили мне выйти на какое-то время из шоу, чтобы сделать «Ковбоев против пришельцев». А ведь могли и не делать этого, просто сказать «нет» — и все разговоры. Моим нынешним успехом я обязана этому сериалу.

— Говоря об успехе, как ты себя чувствуешь в статусе знаменитости?

— Немного странно, особенно учитывая, что люди начинаются рыться в моем мусоре, следовать за мной в кафе или на занятия в спортзал. С другой стороны, мне нечего скрывать, и если им больше делать нечего, как следить за моей скучной будничной жизнью, то я ничего против не имею. А вот если бы у меня были тайны, то тогда я бы наверняка нервничала. Или если бы у меня были дети, то я бы, наверное, ужасно злилась на фотографов, атакующих нас. Это противно и страшно. Но, к счастью, ничего этого у меня в жизни сейчас нет. Я стараюсь учиться у тех, кто испытал подобное внимание и кто умеет относиться к этому спокойно. Я вижу, как ведут себя Дэниэл Крэйг, Харрисон Форд, Дженнифер Гарнер, с которой я работала в этом году. Все эти люди относятся к своей известности спокойно и ведут себя с достоинством, так как для них важна прежде всего работа. Ты просто стараешься не обращать внимания на всю эту суету и продолжаешь работать с полной отдачей. Болтовня в прессе по поводу моего развода временна, кто-то совершит что-то скандальное, и все внимание переключится туда. Нет смысла тратить на это время и нервы. Я стараюсь найти юмор в этом, как Кэрри Фишер. Я обожаю это ее шоу Wishful drinking. Она смешная до истерики. Процитирую: «Если бы моя жизнь не была смешной, она бы стала правдой, а это совершенно неприемлемо!» По-моему, смех — самая лучшая защита в ситуации, когда ты совершенно ошеломлен свалившимся на тебя вниманием.

— По-твоему, известность меняет человека?

— Я думаю, что человек вообще меняется на протяжении жизни под влиянием самых разных факторов. Я, например, не против перемен, потому что мне нравится учиться новому. Уверена, что буду меняться с годами, накопленным опытом и знаниями. Мне хочется надеяться, что это сделает меня уравновешенным человеком. Я не хочу застрять на чем-то одном, я с удовольствием принимаю перемены. Известность меняет твое отношение к себе, как мне кажется. Я лично отношусь к этому очень серьезно. Иметь широкую аудиторию — огромная ответственность. В самом начале моей карьеры я понятия не имела об этом! Позже пришло осознание того, что все сделанное мною, каждая моя роль должна быть такой, чтобы ею можно было гордиться. Теперь я понимаю, что каждое мое слово, неверное истолкованное в разговоре с журналистом может на кого-то повлиять не так, как мне бы хотелось. Поэтому я со всей серьезностью отношусь к новой роли публичной персоны, в которой оказалась благодаря известности. Восприятие тебя как образца для подражания налагает ответственность за собственное поведение, здесь есть над чем работать.

— Расскажи немного о работе над «Ковбоями против пришельцев». Трудно было? Все-таки жанр сугубо мужской, а ты единственная женщина в кадре…

— Ну, кто сказал, что вестерн только для мужчин?! Я, например, с удовольствием всегда смотрела вестерны и даже отождествляла себя со Стивом МакКуином, Клинтом Иствудом или даже Джоном Уэйном. Женских героев не было, но ведь их отсутствие не говорит о том, это жанр только для мужчин. Я думаю, что женщины любят верховую езду и стрельбу не меньше мужчин, и (улыбается) им тоже, может быть, нравится убивать плохих парней… Я была счастлива, что мне досталась роль в вестерне, где я могла проделать все упомянутое. Научилась верховой езде в западном стиле — прежде я знала только английский стиль. Я научилась сидеть в старинном седле, а это довольно непростая задача, оно немного выше обычного и заставляет определенную группу мышц серьезно работать. (Смеется.) Я научилась крутить пистолет и даже немного говорить на языке апаче, что, скажу тебе, было самым сложным.

— О тебе, наверное, все-таки заботились, берегли. Мало ли что может случиться при съемке экшна...

— По-моему, они все довольно быстро забыли, что я женщина. Я старалась быть во всем с ними наравне и пыталась выпросить побольше стрельбы. Мы все научились крутить наши пистолеты, что, кстати, довольно трудно, ведь это старое оружие ужасно тяжелое. В каждой сцене, где мы крутили наши пистолеты, Джон кричал: «Стоп! Стоп! Ну почему вы все крутите ваши пистолеты? (Понуро, несчастным голосом) — «А кто должен крутить?» — «Дэниэл!» Ну что тут сделаешь?! Но мы все получили огромное удовольствие от работы и очень подружились. Дэниэл Крэйг даже в своем роде усыновил нас с Сэмом Рокуэллом, так часто мы торчали у него дома. Дэниэл снимал дом, и мы приходили к нему смотреть чемпионат мира по футболу в том году. Вместе с Сэмом заваливались к нему в субботу утром и до вечера воскресенья оставались у Дэниэла, а он только успевал готовить на всех. Так он мне и запомнился. (Смеется.) В фартуке и с полотенцем на плече. Кстати, как и Джеймс Бонд, Дэниэл отлично смешивает мартини.

— Как ты выбираешь роли?

— Я стараюсь найти что-то, что еще не делала. Мне в этом году очень повезло сыграть совершенно разные роли. После «Ковбоев» была комедия «Хочу как ты», которая потребовала совершенно других навыков и, так сказать, инструментов. Для меня это как тренировка разных групп мышц, это поддерживает меня в хорошей актерской форме. Работая в драме, потом в комедии, в приключенческом экшне и триллере, я приобретаю навыки, которых прежде не было. В прошедшем году я поработала в каждом из этих жанров. А еще была телевизионная работа — сериал «Доктор Хаус». Телевидение — это одни актерские средства, а полнометражный фильм — другие, не говоря уже о театре. За одно то, что я могу научиться вещам, о которых в обычной жизни и не мечтала бы, я благодарю судьбу мою профессию.