Эмили Браунинг: интервью со "Спящей красавицей"

«Я не похожа ни на одну свою героиню, но в каждой из них есть что-то от меня самой или что-то мне близкое»

Драма «Спящая красавица» с Эмили Браунинг в главной роли вызвала бурю критики в Каннах. Кинопоиску удалось взять интервью у актрисы, которая охотно отвечала на самые разные вопросы. Молодая талантливая австралийская девушка рассказала о фильме и своем актерском опыте:

— Эмили, как ты сама воспринимаешь свою роль в «Спящей красавице»?

— По-моему, Люси — это героиня со странной тягой к саморазрушению. Вернее, для нее, наверное, это вполне нормально и вовсе не странно, но в рамках наших культурных традиций ее поведение однозначно назвали бы саморазрушительным. У нее довольно своеобразные представления о том, как мир относится к людям и женщинам в частности, и в качестве своеобразного нигилистического пассивного внутреннего бунта против такого отношения она бессознательно, но при этом довольно агрессивно пытается подчинить себя этому миру, будто пробует, насколько далеко она может зайти и насколько мир может ей поддаться. Она как будто плывет по жизни, пока не найдет точку опоры. Это доходит до того, что в действительности она подвергает себя нешуточным опасностям и в каком-то смысле теряет и себя, и связь с реальностью. В фильме этот момент наступает, когда умирает Бердманн — единственный близкий ей человек, и ей от горя и пустоты совсем сносит башню, она пытается найти выход из ситуации, в которой оказалась.

— То есть, по сути, она не просто в прямом смысле спит за деньги, но и спит экзистенциальным сном и в какой-то момент пробуждается?

— Да, именно. Даже по фильму видно, что она живет так, будто не приходит в сознание. Она позволяет происходить тому, что вокруг нее происходит, и все время находится в состоянии ведомой, пока в какой-то момент ее не встряхивает. Она позволяет делать с собой все что угодно, пока все вокруг не начинает разваливаться, и тогда наступает момент пробуждения, когда нужно уже ей самой себя защитить и как-то начать хоть как-то контролировать свою жизнь и принимать самостоятельные решения.

— Мне показалось, что роль Люси в «Спящей красавице» — это тоже в каком-то смысле роль жертвы, как и в «Запрещенном приеме», или это не совсем так?

— Ну, в «Запрещенном приеме» роль Куколки я бы не стала трактовать однозначно как жертвенную роль. Конечно, она является жертвой и своего отчима, и того, что с ней делают в больнице, но она отчаянно борется, показывает свой бойцовский характер и разными способами пытается вырваться из психушки. Она не позволяет по доброй воле другим делать из себя жертву, в отличие от Люси из «Спящей красавицы». С другой стороны, Люси — она тоже не такая уж и жертва. Как раз именно из-за того, что она позволяет другим делать с собой всякое… Жертвы не исследуют свою уязвимость и выносливость. Так что в традиционном понимании моя героиня в «Запрещенном приеме» по определению больше близка к жертве, хоть и пытается показать свой боевой дух, но героиня в «Спящей красавице» немного не вписывается в этот концепт, потому что даже если ей и причиняют боль, то эта боль оказывается для нее чем-то желанным — каким-то извращенным восхищением темной стороной человеческой сущности. В общем, Люси не жертва — скорее, исследователь. В фильме мы не показываем, из-за чего она стала именно такой, тем не менее персонаж она странный.

— Скажи, а из тех ролей, которые ты играла, какая больше всего подходит к настоящей тебе, какая ты в жизни?

— Ой! Даже не знаю… По-моему, когда ты играешь кого-то, ты волей-неволей наделяешь его какими-то своими чертами, чтобы твой герой все-таки был похож на живого человека — по крайней мере в моем представлении. Так что в каком-то смысле все мои роли немного на меня похожи. Больше всего, конечно, я себя ассоциирую с Куколкой — в том, как она в силу необходимости борется против враждебной системы. Но, с другой стороны, когда я была моложе, мне была довольно близка саморазрушительная позиция Люси, но сама она намного жестче и выносливее меня. Окажись я в таких ситуациях, в которых оказалась она, я бы так долго не продержалась и тут же на всех бы нажаловалась. (Смеется.) Стоическая твердость и Куколки, и Люси мне ужасно импонирует, но в жизни я, наверное, все же помягче. Так что стопроцентно я не похожа ни на одну свою героиню, но в каждой из них есть что-то от меня самой или просто что-то мне близкое.

— Если переключиться на твои текущие проекты, у тебя сейчас есть что-то в работе? А то ни на IMDB, ни на КиноПоиске нет информации о твоих новых фильмах...

— Сейчас готовится к съемкам фильм под рабочим названием Magic Magic, но на IMDB его пока нет, потому что еще не определены даты съемочного периода. Надеюсь, что уже приступим к середине сентября. Съемки должны проводиться в Чили. Я играю подругу девушки, которая медленно сходит с ума — кажется, она шизофреник. А я ее подруга, пытаюсь ее спасти. Есть еще один проект, но про него я пока не могу без разрешения рассказывать, потому что он пока только готовится и в лучшем случае запустится в следующем году.

— У тебя есть какие-нибудь предпочтения в выборе ролей? Может быть, выработанная система какая-то?

— Да нет, системы никакой нет. Я просто стараюсь выбирать роли, которые были бы не похожи на предыдущие. Я в Variety читала, что люди находят какие-то сходства в моих ролях, но я на самом деле намеренно выбираю всегда что-то для себя новое. Я однозначно не стремлюсь сниматься в карьерных постановках, которые позволили бы мне стать более высокооплачиваемой или уважаемой актрисой, и я не стремлюсь сниматься в фильмах, благодаря которым я бы стала более узнаваема или стала звездой светской хроники. Клянусь тебе, что для меня действительно важно почувствовать, что я уже хочу сниматься в фильме, пока читаю сценарий, потому что хочу ощущать определенную связь со своей ролью. Когда я решила сниматься в «Спящей красавице», многие меня отговаривали, потому что роль рискованная. Ну да, рискованная, но если очень ее исполнить, то это мое решение, мое желание, мой интерес. В общем, не похоже это на специальную систему принятия решений.

— Не уверен, что вопрос корректный, тем не менее тебе не было противно сниматься в сценах со стариками?

— Ой! Это было… интересно. Мы с «парнями» встречались еще до начала съемок, так что у нас было время на обсуждение каких-то деталей и репетиции, чтобы во время съемок всем было комфортно. Проблем вообще никаких не было — работа есть работа, в конце концов. Я умею отделять свои личные ощущения от работы, и этого обычно достаточно для того, чтобы все было как надо. Конечно, у нас бывали моменты, когда на съемках вместо пожилого партнера хотелось видеть кого-нибудь помоложе и посимпатичнее, чтобы избавиться от определенных чувств, но в целом было любопытно, и мы нормально сработались. Старички на самом деле оказались очень дружелюбными, обаятельными и вообще приятными парнями, с ними было довольно легко. Но больше всего меня успокаивал тот факт, что во всех сценах с ними я должна была спать, так что можно было абстрагироваться от того, что происходит на площадке.

— «Спящая красавица» — это режиссерский дебют Джулии Ли. Этот факт как-то повлиял на то, как ты представляла себе и роль, и фильм до съемок и после?

— Как только я услышала об этом фильме, определенная настороженность, конечно, появилась, потому что никогда не знаешь, что получится у человека, который до этого никогда кино не снимал. Но когда я прочитала сценарий, я в него буквально влюбилась, он мне очень-очень-очень понравился — настолько, что буквально полностью меня захватил. Кроме того, что он был потрясающим сам по себе, он был весьма и весьма кинематографичен — это было немного неожиданно, потому что до этого Джулия сценариев не писала, а только рассказы и повести. У нее было удивительно четкое понимание того, каким должен быть фильм, это чувствовалось уже в самом сценарии. После того как я его прочитала, то поняла, что стоит рискнуть и довериться Джулии. Потом мы с ней встретились и довольно быстро поладили. Она так подробно описала весь фильм еще до съемок, что стало ясно, что она точно понимает, о чем говорит, и знает толк в кино. Так что я просто ей доверилась. В самом начале она сказала: «Я раньше кино не снимала, так что у меня, возможно, будут к тебе вопросы, если ты не против, конечно, мне помочь». Но когда съемки начались, то она прекрасно справилась и без моих советов и рекомендаций, она абсолютно точно знала, что делать, вплоть до последних деталей. Мне ужасно понравилось с ней работать. Думаю, она запросто может продолжить снимать фильмы, потому что у нее есть какое-то особое врожденное понимание сути этого процесса.

— Трудно сочетать съемки и получение какого-то специального образования?

— Ну, есть немного. Но дело в том, что в каком-то смысле ты каждый день учишься, если не перестаешь читать, слушать музыку — в общем, интересоваться окружающим тебя миром. Я сниматься начала с восьми лет, так что некоторое время назад решила три года не работать, чтобы закончить школу (речь идет о высшем образовании). Так что, конечно, и учеба, и работа занимают огромное количество времени, и, если их совмещать, что-то однозначно страдает. Но я хочу учиться. Для меня это важно. Потому что если я собираюсь продолжать работать в то время, пока еще продолжает формироваться моя личность, и смогу посмотреть мир, то мне нужно уверенное знание о самой себе и о реальном мире, в котором я живу. Именно поэтому мне так было важно хотя бы закончить школу. Теперь я бы с удовольствием поработала еще, снялась бы в нескольких фильмах, а потом вернулась в университет. Потому что для того чтобы уметь изображать настоящих людей, хотя бы тех, кто действительно хоть что-то знает об этой жизни, можно учиться и на съемочной площадке, но этого мне недостаточно. Я чувствую, что мне не помешала бы хорошая академическая база, особенно по психологии, литературе, чтобы лучше понимать свою работу в будущем. Так что в университет я вернусь, но актерство не брошу. Я без игры не могу долго жить, так что если все сложится, то я свою жизнь буду играть.

— Определенно, лишними эти знания не будут. Мне кажется, после «Запрещенного приема» армия твоих поклонников выросла в разы. Чтобы ты сказала своим поклонникам, которые появились благодаря твоей роли Куколки, если вдруг они решатся посмотреть «Спящую красавицу»? Фильмы-то очень разные…

— Мне, конечно, страшно льстит идея, что у меня есть огромная армия поклонников… Но мне как-то трудно это представить, потому что я каждый день живу с собой и как-то не вижу особо, как от меня можно фанатеть. Я же самая обычная, к тому же очень скучная. (Смеется.) Но на самом деле честно не знаю, что бы я им сказала. Спасибо, наверное. Спасибо за поддержку. Вообще это очень здорово, когда то, что ты делаешь, находит у кого-то отклик и становится предметом обсуждения или даже споров. Насчет «Спящей красавицы», я знаю, было много споров, и спорящие разделились на тех, кто остался в восторге, и тех, кому фильм категорически не понравился. Но меня больше радует то, что фильм смог многих зацепить своей противоречивостью и неоднозначностью. Мне очень понравилось то, что получилось у Джули, какую реакцию вызывает фильм. Жутко приятно иметь к нему отношение. Так вот, о фанатах. Я знаю, конечно, что они есть, но они настолько далеки от моей повседневной жизни, что на улице меня никто не окликает. Да и вообще мои будни больше проходят в работе или планировании работы, без актерского тусовочного гламура, так что я крайне редко встречаю поклонников и не очень понимаю, чего они все так фанатеют… Но классно знать, что в мире есть какое-то количество незнакомых тебе людей, которые поддерживают твою работу. Это греет. Правда.

— Я сейчас звоню тебе на лондонский номер. Ты, значит, в Лондоне обосновалась?

— Нет, я тут по работе уже несколько месяцев живу, потом полечу в Чили, потом в Лос-Анджелес, а после в Нью-Йорк, в котором последнее время я живу дольше всего, но Австралию покидать не собираюсь — у меня там семья и куча друзей, которых я очень люблю и без которых я вряд ли долго смогу прожить, хоть меня работа и кидает по миру.

— В твоем представлении были ли в твоей карьере фильмы, после которых твоя жизнь радикально изменилась?

— Ой, трудно сказать. Я вообще как-то с трудом верю, что моя жизнь как-то серьезно изменилась за последние годы, я все та же, у меня все те же друзья, те же идеи и представления, та же ежедневная рутина… Есть, конечно, вещи, которые будоражат и волнуют кровь. Типа: вау, я в Каннах на премьере «Спящей красавицы», на мне странное платье, на красной дорожке толпа, на показе — тоже толпа! Это какой-то сюр! Но это какие-то отдельные яркие моменты, которые для меня совсем не являются жизнеобразующими. То есть я понимаю, что мне повезло, что время от времени я оказываюсь частью чего-то особенного, но в целом у меня довольно обычная, не очень особенная, моментами даже скучная жизнь.

— Ну, понятно. А с кем из режиссеров тебе больше всего понравилось работать?

— А я могу еще рассказать, с кем я еще не работала, но очень бы хотела…

— Так расскажи.

— Если говорить о тех, с кем я уже работала, то, признаюсь, мне невероятно повезло. Джулия Ли — это сейчас, определенно, один из моих самых любимых режиссеров, с которыми интереснее всего работать. У нее такой потрясающе неординарный взгляд на вещи, что в купе с ее литературным прошлым это безмерно обогащает тебя саму уже в процессе общения с ней. Зак Снайдер — потрясающий профессионал и очень комфортный человек. Он тоже предельно точно знает, чего хочет, с ним тоже всегда интересно. На площадке он создал удивительно теплую семейную атмосферу, так что если будет такая оказия, то я не раздумывая соглашусь с ним поработать еще раз. А вот если говорить о тех, с кем бы мне хотелось поработать, то их довольно много, но больше всего хочется сняться у Гаса Ван Сента, у Мишеля Гондри, у которого довольно своеобразное чувство юмора и весьма необычный взгляд на привычные вещи. Я тоже с удовольствием поработала бы с ним. Было бы любопытно поработать с Ларсом фон Триером, но я слышала, что работа с ним — сплошной хардкор. Многие не выдерживают, но при этом участие в его фильмах — большое событие для всех, кто с ним работает… Я бы поработала с Джейн Кэмпин, которая была сопродюсером «Спящей красавицы» и помогала делать фильм — думаю, из нее получился бы великолепный режиссер. Список на самом деле можно еще долго продолжать…

— Но уже этих имен достаточно для того, чтобы понять твои предпочтения. Теперь, может, скажешь пару слов напрямую российским зрителям?

— Ой! Ну, не приводите на сеанс детей. Полагаю, что вам фильм может понравиться. И если вы хотите посмотреть фильм, который позволил бы вам хоть на минутку задуматься, то «Спящая красавица» — это то, что вам нужно. Возможно, фильм вызовет у вас раздражение в хорошем смысле. И мне кажется, что его все же стоит посмотреть, даже если не все сразу будет понятно.

— Если что, мы объясним.

— Мы? Мы объясним, да…